Песок кажется был повсюду и везде. Он путал волосы под горячим ветром, скрипел на зубах, щекотал ноздри и раздражал каждую складку кожи, вызывая сильнейшее раздражение с зуд. Было настолько жарко под этим палящим солнцем пустыни, раскаленного буквально добела, что тело изнутри бил озноб. На коже уже даже не проступало капель пота, губы трескались до крови, а язык, казавшийся опухшим и вялым, прилипал к небу. Барханы, города призраки, бой канонады где-то в километрах от нас. Сдохший джип уже совсем не был виден за рыжей бурей песка.[float=left][/float]
Кто-то из наших уже падал, не в силах перебирать ногами в этом зыбучем сухом песке. Другие не щадили своих сил и двигались слишком резво, уходили прочь, стремясь добраться как можно скорее до воды, даже не думая о тех, кто оставался позади. Аарон шел самым последним, возложив на себя тощее тело молодого мальчишки, которого буквально пару недель назад перекинули на Восток из военной академии, как когда-то 4 года назад перебросили и самого Лэйка.
- Ирония судьбы заключается в том, что человеку с фамилией Lake суждено подохнуть в пустыне, - еле слышно промямлил парень, стараясь отрывать язык от сухого нёба. Аарон даже не имел сил рявкнуть на рядового, лишь пересиливая желание сбросить его с плеч и уйти вперед за теми, кто и не думал оборачиваться.
- Закрой рот, песка надует, - закрыв рот и нос плотной хлопчатой тканью, Лэйк старался больше не прислушиваться к перегревшемуся на солнце мальчишке.
Впереди виднелись тени. Маловероятно, что это уже были миражи или групповые галлюцинации. Задачи для выживания заметно показались куда проще. Если есть здания, должны быть хотя бы заброшенные водные каналы. Там, впереди, можно было бы укрыться от палящий лучей, пока не наступит холодная ночь, позволяющая добраться до базы. До дома.
- Слишком тихо, - обронил Аарон, оглядывая рыжие дома с пустыми глазницами окон.
- Не считаешь это нормальным? Город нежилой, - произнес кто-то сзади, сбросив рюкзак с ослабевших плеч.
- Нет, ты не понимаешь. Здесь слишком тихо.

Этот сон преследовал Аарона вот уже несколько недель. Сон - воспоминание о самом страшном дне его жизни, о самом последнем дне его службы, о, возможно, последнем дне его жизни. Сегодняшняя ночь, что уже бывший военный провел в самолете, отматывая время в прошлое, пересекая часовые пояса в направлении с Востока на Запад, не стала исключением. Неудобное, слишком узкое кресло со слишком небольшим расстоянием от предыдущего. Ноги затекали, колени ныли, особенно левое, что все еще было перебинтовано и изредка кровоточило, шея была готова вот-вот отбросить тяжелую голову в сторону, чтобы та покатилась прямо по проходу. Проснуться и прийти в чувства заставляла лишь одна мысль, что должна была бы быть о семье, которую Лэйк не видел больше 4х лет, об удобной постели, вставая с которой ты не ощущаешь каждую из 218 костей своего организма, но была о старом друге, который встретит его в аэропорту и даст хорошенько выговориться и позволит напиться, не закидывая советами из собственного опыта, не задавит он и жалостным взглядом и подбадривающим похлопыванием по плечу, не станет тяжело вздыхать и ныть о том, что жизнь несправедлива. Им будет уютно материться и проклинать этот мир, будет не стыдно блевануть где-то прямо на улице от большого количества выпитого и малого количества съеденного, от нервов и сигарет, выкуренных одна за другой. Еще пара часов и самолет пойдет на посадку в Большом Яблоке, дарившем сотням жизнь мечты и разбивающем  тысячи надежд.
Когда, наконец-то миловидная стюардесса, объявила о возможности покинуть свои места, Аарон подхватил военную сумку на плечо и поспешил коснуться ногами земли, в небе он чувствовал себя неуютно.
Стоя на эскалаторе, молодой человек с изрядно потрепанным лицом старика, внимательно всматривался в толпу, надеясь увидеть небритую физиономию старого друга, которому, как надеялся сам Аарон, повезло в этой жизни куда больше. Может быть хотя бы его мечты смогли найти пути реализации во что-то стоящее.
Растрепанная голова, небритые щеки, глаза счастливого от побоев щенка выделались среди вылизанных ньюйоркцев.
- Хуева выглядишь, ковбой, - вместо приветствия прохрипел Лэйк, заключая Пола в неловкие объятия.